В Акмолинской области казахстанские фермеры растят мраморное мясо по американской технологии

Фото: Дмитрий Хавылов

Со стороны история ТОО «KazBeef» выглядит подозрительно. На заемные государственные деньги закупается 1347 голов крупного рогатого скота в США, причем из одного источника; транспортируется все это исключительно спецсамолетами, что выливается практически в стоимость самого стада, и оказывается в собственности компании, зарегистрированной за пару месяцев до закупа, в мае 2010 года. KazВeef сразу получает 160 тыс. га пастбищ в самом центре Акмолинской области, презентуется как казахстанско-американское СП по развитию племенного животноводства. Но при этом у американской Global Beef Investors – необременительные 15%. А через год после завоза скота 55% госпакета переходит в собственность частного ТОО «Щучинский гормолзавод», что широкой публике становится известно лишь в середине 2012 года, после публикации отчета «КазАгро» за 2011 год.

История и в самом деле оказалась интересной, но не с коррупционным, как ожидалось, оттенком, а с идейно-патриотическим.

Все не так, ребята!

У села Мамай Енбекшилерского района Акмолинской области навигатор показывает озеро. Но никакого озера нет – машина шуршит колесами по песчаному грейдеру, бывшему когда-то берегом. Озеро высохло несколько лет назад, когда речку с неблагозвучным названием Шошкалы (Свинячья) перегородили дамбами в верхнем течении. До Мамая не доходит не только речка, но и блага цивилизации – несколько километров асфальтированной дороги от трассы Астана – Кокшетау сюда тянут уже третий год.

«Деревня эта сгинула бы лет через десять, как соседние Валиханова и Койтас, здесь даже воды питьевой до нас не было, – горячится директор KazBeef Бейбит Ерубаев. – Мы на пастбище скважины пробурили и в село заодно воду провели. Дома для своих работников строим – с канализацией, горячей, холодной водой, отоплением. Детей готовы за свой счет учить на сельхозспециальности, чтобы не приходилось ветеринара везти из Беларуси, а зоотехника из России, как сейчас. А технологии наши, пастбища с электричеством и 36-километровым водопроводом? Такого в Казахстане нигде больше нет. Поймите, мы строим долгосрочный бизнес!»

Горячится Ерубаев потому, что устал от беспочвенных подозрений. Говорит, что если бы сейчас пришлось начать все сначала, ни за что не согласился бы: «За год финполиция проверяла нас три раза, Счетный комитет – два раза. КНБ, прокуратура, пожарные… Президенту на нас кляузу писали, бред всякий несли. Реализация проекта в такие сжатые сроки требовала колоссальных услилий, коровы начали телиться раньше срока из-за перелета и стресса, на улице минус 50, а я хожу в финпол, как на работу. Да дайте же закончить дело, а потом проверяйте сколько хотите! И никто ведь ничего не нашел, только нервы вымотали. Отвык я, оказывается, от наших реалий…»

Из Северной Дакоты – в Северный Казахстан

Фото: Дмитрий Хавылов

После окончания Казахской национальной аграрной академии Бейбит Ерубаев уехал из Алматы в Астану преподавать английский в частном образовательном центре – экономисты сельского хозяйства Казахстану не сильно требовались. Оттуда направился в Пенсильванию получать степень МБА по программе «Болашак». Говорит, было предложение остаться в Deloitte, но хотелось применить полученные знания на родине: «Все-таки возраст уже под тридцать, как говорится, есiн барда, елiндi тап (подстрочный перевод: пока в здравом уме, найди свой народ. – Прим. авт.)». Однако в Институте нефти и газа требовались не новые идеи, а четкое выполнение указаний начальства. А хотелось самореализации. И Ерубаев подался в Министерство торговли США, где как раз требовался специалист по Казахстану.

В 2010 году каждая телка черного Ангуса обошлась KazBeef в $4750 c транспортировкой. За прошедшие два года цена в США выросла на 20%

Когда здесь решили развивать мясное животноводство, Бейбит работал в торговом управлении Северной Дакоты и стал убеждать американских скотопромышленников начать бизнес в Казахстане: «В США мясное животноводство – второй бизнес после нефти и газа. Это реальный генератор кеша. Мне хотелось, чтобы эти технологии и генофонд пришли в наше животноводство». Аргументировал возможностью «снять сливки» на девственном пока рынке, да еще при материальной поддержке государства. «Я им говорил: не придете вы, придут канадцы, австралийцы, в Казахстане огромные пастбища, и Китай с Россией рядом», – рассказывает Бейбит. Но фермеры, и без того неплохо зарабатывающие на растущем рынке продовольствия, не особенно рвались вкладываться в какой-то там «стан», тем более что Госдеп США, по словам Ерубаева, этого не рекомендовал, призвав к осторожности.

Рискнул лишь Priсe Cattle Ranch. Компания согласилась поделиться технологиями и войти в СП (получив неоднократные заверения, что компанию потом не национализируют).

«Других предложений на тот момент, в 2009 году, не было, а удельный вес племенного скота в стране дошел до критических 2%, – объясняет директор департамента стратегического развития и внешнеэкономических связей «КазАгроОним» Онгар Даулбаев. – Мы доложили ситуацию тогдашнему министру сельского хозяйства Куришбаеву, председателю совета директоров «КазАгро» Шукееву и председателю правления «КазАгро» Мамытбекову. Они дали добро на пилотный проект строительства репродуктора на 2 тыс. голов и откормплощадки на 5 тыс. голов – чтобы частники потом могли самостоятельно тиражировать уже проверенный в местных условиях опыт».

Под проект из Нацфонда было выделено 3 млрд тенге кредита под 6% годовых (стандартная ставка по программе), свой взнос сделали и американцы. При покупке племенного скота (стоимость одной стельной телки с учетом транспортировки сос­тавила $4750, быка-производителя – $4950) выбиралось оптимальное соотношение цены и качества, сейчас в той же Северной Дакоте цены выше на 20–25%, уверяет Онгар Даулбаев. Чтобы начать вывоз, пришлось заключить межгосударственное соглашение ветеринарных служб Казахстана и США.

ГЧП по случаю

Жизнь практически сразу начала вносить коррективы. «Мы планировали в первый год завести 2000 маточного поголовья, – рассказывает Бейбит Ерубаев. – Один борт вмещает максимум 200 голов. Я на стройку зашел только в сентябре – все лето шла эта жуткая бюрократия, эти непонятные тендеры. 13 октября пришел первый борт, а у меня – одна клетка и ни одного трактора. Рейсы каждую неделю, сено на палатках вручную таскаем. В ноябре авиакомпания заявляет, что выросла цена на топливо и рейс дорожает на $80 тыс. (до этого стоил $450 тыс.). А я не могу брать с таким удорожанием – я наемный менеджер предприятия с гос­участием. А Серикбай Тлеуханович, который с нами одновременно начал завозить скот, уже все построил – ему-то тендеры объявлять не надо. Я к нему – заберите оставшихся! Он прикинул – субсидии тогда были 300 тыс. тенге за голову, ему все равно выгодно – и вывез этих 600 коров».

Так Серикбай Садыков, хозяин и директор ТОО «Щучинский гормолзавод» (ШГМЗ), приобщился к KazBeef еще до выкупа контрольного пакета. Позже, в 2011 году (сделка завершена в 2012 году), он купил у «КазАгро» 55% за $2,5 млн (сумма тыла выведена из уже произведенных затрат и маржи). А вообще, Садыков в программе развития племенного животноводства практически с самого начала, репродуктор ШГМЗ на 2500 голов маточного поголовья включен в число инвестпроектов «КазАгроОним».

Онгар Даулбаев утверждает, что контрольный пакет СП продавался по конкурсу. Директор KazВeef говорит, что, замученный проверками и «этими непонятными госзакупками», просил американцев выкупить компанию, но те не рискнули. «Зато сейчас, когда мы выставили на продажу оставшиеся у государства 30%, американцы готовы купить. Но теперь и у Серикбая Тлеухановича есть преимущественное право, так что пусть между собой решают», – усмехается Онгар Даулбаев.

Американцы, к слову, не ограничились вложением денег (которые они, полагает Бейбит Ерубаев, уже отбили, поскольку после создания KazBeef уже несколько казахстанских компаний купили именно в Global Beef племенной скот для себя). Соучредители честно передают технологии и сопровождают проект. Первый отел курировал американский ветеринар, который, правда, недолго выдержал в Мамае. А ковбой из Небраски Майкл Слэттери живет здесь уже почти два года, успев безответно влюбиться в местную красавицу, и лишь недавно уехал в отпуск.

Черный «лексус»

Строения, время от времени возникающие на бескрайних угодьях KazBeef, выглядят необычно: вмес­то привычных ферм что-то вроде длинной автобусной остановки – нет четвертой стены. Это еще алматинские проектировщики перестраховались, говорит Онгар Даулбаев, в США и Канаде (Северная Дакота находится аккурат на широте Акмолинской области, и минус 30 с ветром там тоже не редкость) обходятся аскетичными трехметровыми щитами.

Брутальные ангусы не подпус­кают к себе ближе, чем на 20–30 метров, да и между собой предпочитают соблюдать границы личного пространства. Американки, одним словом. Герефорды помягче нравом и издали похожи на свою «внучатую племянницу» – казахскую белоголовую, но крупнее.

Коровы гуляют на 40 га огороженных пастбищ, по которым разбросаны поилки с ветряками, качающими воду из скважин. Вода всегда свежая, а процесс – энегосберегающий: насос начинает работать лишь при снижении уровня до определенной отметки, а при заполнении автоматически отключается.

Серикбай Садыков считает, что это новое – хорошо забытое старое: «Наши предки веками на этом степном ковыле скот растили и никаких ферм не строили». В ШГМЗ до американской эпопеи было около 400 голов местного скота. Выход мяса – 46–48%. У привозного – 66%. Отел привозных коров – 95%, для местных 80% – рекорд. Суточные привесы в 800 граммов на откорме в Союзе считались передовыми, а ангус и герефорд добавляют до 1,5–2 кг. Причем это дорогое мраморное мясо, которое на рынке стоит около $100 за килограмм. «Сколько казахскую белоголовую ни корми, не будет она в годовалом возрасте весить 570 кг», – резюмирует Бейбит Ерубаев.

Казбифовский молодняк пользуется огромным спросом в округе. На первом аукционе рожденный уже здесь бычок ушел за 1,3 млн тенге при стартовой цене 500 тыс. тенге, поскольку вошел в десятку лучших быков Американской ассоциации ангуса по индексу ЕPD. «Наше конкурентное преимущество – все телята имеют ДНК-паспорт, зарегистрированы в американских ассоциациях ангуса и герефорда, и им присвоен ЕPD – индекс передаваемости качеств отца к поколению», – объясняет директор KazBeef. Из выставленных на аукцион 50 голов молодняка было продано 47, что для любого аукциона хороший показатель. Около 1000 голов молодняка реализовали за несколько месяцев.

Несмотря на схожую продуктивность (у герефорда даже несколько выше привесы), ангусы здесь пользуются большим спросом. «Мы хотели купить герефорда, но выбрали ангуса. Он такой необычный! А на следующий год еще телочек купим», – делится планами хозяйка небольшого крестьянского хозяйства «Балу» Гульназ Абилова. «Ну, вы же их видели, – улыбается Ерубаев. – Ангус – это «лексус».

На окупаемость KazBeef намерен выйти через пять лет, но для этого необходимо построить вертикально интегрированную компанию с откормплощадкой и мясокомбинатом (к слову, первоначально мясокомбинат закладывали, но потом «Каз­Агро» его секвестировал для удешевления проекта). Себестоимость содержания сведена к минимуму – 50 центов на голову. Первую партию в 1300 голов обслуживало 18 скотников, нынешнее стадо в 7,5 тыс. голов (вместе с ШГМЗ) – 28 скотников. Увеличение маточного поголовья до запланированных 10 тыс. голов с шлейфом до 26 тыс. голов даст максимальную эффективность.

Мраморное мясо для китайцев

Рынок Казахстана слишком мал для мяса премиум-класса, поэтому основной упор KazВeef в коммерческом откорме будет делать на экспорт. А для этого надо, чтобы мясокомбинаты строились по стандарту био­безопасности HAССР, принятому на международном рынке мяса. Парочка таких мясокомбинатов уже есть в стране, говорит Бейбит Ерубаев, но для них пока нет сырья. «Первые приходят и выигрывают, то есть наша стратегия – это стратегия «снятия сливок», – поясняет он. В усилиях по созданию местной породы он не видит никакого бизнес-смысла: – Можно, конечно, придумать какой-то особый казахский «мерседес», но вы вот лично будете на таком ездить? Мир хочет покупать мясо ангуса и герефорда, а мы, если мы бизнес, должны дать людям то, что они хотят».

А вот в светлом будущем казахстанского животноводства с завозными породами Ерубаев не сомневается. «У нас есть огромное сравнительное преимущество – колоссальная площать свободных пастбищ. В Америке свободной земли нет. В Казахстан летишь – одна Астана стоит среди степи. Надо только точно соблюдать технологию, работать по 24 часа в сутки семь дней в неделю, и все у нас получится», – уверен он.

Рынок мяса премиум-класса не совпадает с границами обычного. В России это две столицы с областями. Есть еще Китай и Ближний Восток. А вот племя можно продавать в Сибирь – когда будет насыщен местный рынок. «Лет через пять в Казахстане, если так будет продолжаться, будет нормальное продуктивное стадо», – говорит на прощание Серикбай Садыков и идет готовиться к завтрашнему визиту сельхозминистра Канады. После успешного опыта соседей канадцы тоже хотят создавать СП в Казахстане. Но им, похоже, придется договариваться уже с бизнесом – «Каз­Агро» сделал свое дело (хотя, как тот мавр, судя по заявлениям депутатов, не дождался благодарности): KazBeef стал бенчмарком.